Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга четвёртая - Владимир Броудо

Докладчик назначался, как из числа руководителей всех рангов, так и из числа слушателей. Собрания проводились по строго установленному протоколу. О собрании объявлялось заранее. При необходимости и возможности вывешивалось объявление.

Собрание открывал секретарь партийной организации. Он проверял присутствие на собрании всех коммунистов, устанавливал кворум, (Кворум – установленное законом, уставом организации или регламентом число участников собрания (заседания), достаточное для признания данного собрания правомочным принимать решения по вопросам его повестки дня.), докладывал кто присутствует на собрании от других партийных организаций и предлагал, при наличии кворума, открыть партийное собрание. Коммунисты поднятием руки голосовали за открытие собрания. При этом для проформы объявлялось: «Кто ЗА?», «Кто ПРОТИВ?», «Кто ВОЗДЕРЖАЛСЯ?». Как правило, все были «ЗА». Секретарь объявлял, что для ведения собрания нужно избрать президиум и предлагал его количество. Собрание голосованием могло уточнять число президиума. Далее секретарь либо члены собрания предлагали состав президиума. Он утверждался персонально или, как правило, списком. Все старались максимально сократить время этого мероприятия. Попасть в президиум не большая радость. Если ты в него попал, то уже никак не сможешь слинять с этого собрания. Вспоминается папин анекдот ещё с 30-х годов: «Всех в президиум избрали, чтоб домой не разошлись». Президиум из своего состава избирал председателя, который должен вести собрание, и секретаря.

Председатель собрания объявлял повестку дня. На повестку дня может выноситься несколько вопросов: основной вопрос, приём в партию, персональное дело коммуниста или просто отчёт коммуниста о своей деятельности, разное. Она может уточняться коммунистами и должна утверждаться голосованием по той же процедуре. В президиум могут поступить записки от коммунистов с просьбой по той или иной причине отпустить их с партийного собрания. Чаще всего это отлынивание, нежелание тратить 3—4 часа своего драгоценного времени на, порой, пустую говорильню. Опять голосованием собрание отпускает или не отпускает коммуниста с партийного собрания. Если тебя отпускают, то ты летишь с собрания как на крыльях. Тебе на этот раз очень повезло. Невольно приходит на память анекдот.

«Секретарь донимает коммуниста:

– Ты почему не был на последнем собрании?

Тот оправдывается:

– Если бы я знал, что это будет последнее собрание, то я бы сам пришёл и жену с тёщёй на него привёл»

После ухода с собрания отпущенных коммунистов, устанавливался регламент: время на доклад, на выступления в прениях, какое время выделить на прения, через какое время работы, и на сколько, делать перерыв в работе собрания и пр. Председательствующий спрашивал у докладчика, сколько ему нужно времени на доклад. Если он запрашивает слишком много времени, то с мест идёт ропот, и кто-то предлагает сократить время доклада. Всем хочется поскорее разделаться с этой «бодягой». Это не делается, если докладчик из начальников.

Когда регламент установлен председатель предоставляет слово докладчику. В течение 20—60 минут он должен вещать политически грамотные установки, анализировать состояние дел в учебной группе, на курсе, факультете, ставить в пример отличившихся, критиковать нерадивых, дать всему политическую оценку, поставить задачи партийной организации.

По завершении доклада докладчику, с разрешения председателя коммунисты могли задавать вопросы. На них докладчик мог ответить сразу, либо в заключение прений. Если выступает большой начальник, то коммунисты, наученные горьким опытом, ему вопросы не задают. Об одном высоком начальнике ходила жизненная, армейская байка. В конце доклада он спрашивал: «Вопросы есть?» В ответ молчание. Он резюмировал: «Всё правильно. Вопросы задают одни дураки».

Начинались прения. На этом этапе возникали затруднения. Желающих выступить в прениях либо не было, либо их было очень много, тогда они записывались заранее. Но чаще всего председатель спрашивал: «Кто желает выступить?». Желающие выступить поднимали руку. Председатель из леса рук выбирал нужного, по его разумению, выступающего, либо он давал слово коммунистам, заранее записавшихся для выступления. Порой тому, кто желал что-то критическое сказать, слово не представлялось. Как и доклад, выступления в прениях зачитывались по бумажке.

Во-первых, каждое слово должно было быть политически выверенным. Во-вторых, чтобы в течение выделенных тебе по регламенту 3—5 минут, ты не «бекал-мекал», а чётко прочитал всё заранее заготовленное и написанное на бумажке целиком, либо в виде тезисов. Как правило, эта была пустая болтовня: «одобряем», «заклеймляем», «улучшим», «повысим». Хуже всего, если в выступлении звучали слова критики в адрес провинившегося коммуниста. С одной стороны, ему, как правило, никто не хочет зла, и его стараются оправдать. С другой стороны, присутствующее в таких случаях высокое партийное начальство делает выводы, что партийная организация покрывает нарушителя партийной дисциплины, и принимает решение сурово наказать коммуниста своей властью.

Бывало и наоборот. Коммунист своим поведением, наглостью, пренебрежением к товарищам уже всех «достал». Порой это были дети или родственники больших начальников. От выступающих коммунистов поступали предложения исключить его из партии. В этом случае тоже высокое партийное начальство обвиняло партийную организацию, что она не досмотрела, не помогла ему стать на путь истины. И сейчас она должна взять его на поруки.

Выступление коммуниста на собрании с докладом или в прениях – характеристика его работы в партийной организации. Это непременно отражается в партийных характеристиках, которые пишутся по случаю представления на звание, на более высокую должность и пр. Если коммунист не активен, то ему удачи не видать.

Во время доклада и прений бедный секретарь конспектирует доклад и выступления в прениях, старается собрать у всех выступающих их бумажки с записями. Председатель следит за регламентом, за поведением коммунистов на собрании, чтобы последние громко не разговаривали и не спали. Если докладчик не укладывается в регламент, то председатель его останавливает и спрашивает сколько ему ещё нужно времени, чтобы окончить доклад. Решением собрания докладчику дают какое-то время для завершения доклада.

По докладу и прениям принималось решение партийного собрания. Его проект готовился заранее докладчиком, секретарём партийной организации, либо одним из коммунистов-слушателей. Решение старались сформулировать так, чтобы оно было весомое, но безликое, никого конкретно ничему не обязывающее: «Одобрить решения партии и правительства…», «Повысить успеваемость…», «Улучшить дисциплину…» и пр.

Наконец, к всеобщей радости председатель заключал, что партийное собрание закрыто. Все облегчённо вздыхали и разбегались по домам. Моя дорога домой длилась не менее полутора часов. Дома нужно было быстро поужинать и приготовиться к завтрашним занятиям, которые никто не отменял.

Секретарь собрания, в последующие дни начисто редактировал и переписывал в сброшюрованную книгу протоколов собраний партийной организации повестку дня, кто отсутствовал, кто присутствовал из руководства, состав президиума собрания, содержание доклада и выступающих, решение собрания. Всё это скреплялось подписями председателя, секретаря и других членов президиума собрания.

Стенная печать

Одной из форм ППР была стенная печать – орган партийной и комсомольской организации курса. Стенгазеты выпускались к определённой дате или по случаю важного политического события в жизни страны. Они должны были отражать партийную и комсомольскую жизнь курса, увязывать её с решениями партии и советского правительства. Газета должна была иметь название, быть художественно оформленной, иметь около десятка заметок, отражающих жизнь курса.

Возможно, в моем личном деле, в той же партийной характеристике было записано, что в дивизионе я одно время занимался редколлегией. В общем, начальник курса вызвал меня к себе и, не смотря на мои отнекивания, сагитировал возглавить курсовую редколлегию.

Я приступил к делу. Помимо меня в редколлегию были избраны два художника и несколько членов редколлегии. Нужно было организовать её работу, чтобы к определённой дате продумать содержание газеты, кого-то озадачить на написание заметок, их отредактировать, художественно всё оформить, от руки аккуратным почерком переписать все заметки в газету. Тогда у нас не было ни компьютеров, ни печатных машинок.

Выпуск газеты отнимал массу времени и нервов. Каждого члена редколлегии нужно было озадачить, намеченных корреспондентов уговорить писать заметки. Много нервов терялось при общении с художниками. Их было на курсе двое. Как все творческие работники, знающие себе цену, они были капризны. К ним нужен был особый подход. Много времени отнимало редактирование заметок. На втором курсе мне удалось избавиться от редакторства, им стал Виктор Ерофеев, с которым я сегодня (2015 год) общаюсь в Одноклассниках.